Флибустьер - Страница 79

Страх жалостно вздохнул, будто ветер прошумел над степью, выскочил вон и тут же вернулся с бутылью, кружками и блюдом неизменной солонины. Поставил принесенное на стол, плеснул в кружку, сунул ее капитану и исчез, будто страшный видом, но добрый сердцем джинн. «Вот она, наша славянская ментальность, – с чувством подумал Серов. – В драке никого не пожалеем, челюсть свернем, кадык вырвем, а на опохмелку нальем. Особенно ежели чужого…»

Сделав пару глотков, ван дер Вейт отмяк и слегка порозовел. Затем с тоской оглядел каюту, принадлежавшую ему еще прошлым вечером, и осведомился на сносном английском:

– Вы – предводитель морских разбойников? Подданный его величества Людовика Французского, я полагаю?

– Вроде бы так, – подтвердил Серов. – Но это большого значения не имеет.

– А что имеет значение в наш безбожный век? – вздохнув, произнес голландец. – Ни вражда владык, ни борение народов, ни добродетель, ни законы, ни даже разногласия меж христианами, детьми матери нашей Церкви… Только деньги, деньги и еще раз деньги! Гульдены, фунты, талеры! – Он горестно потупился и спросил: – Ну, так какой выкуп вы назначите за меня, мой корабль и мой экипаж? Не томите, мсье…

– Серра, – отрекомендовался Серов, правильно истолковав паузу. – Нормандский дворянин и маркиз.

Мингер ван дер Вейт словно усох при этих словах. Щеки его разом отвисли, бородатая рожа как бы съежилась, и даже объемистое брюхо будто бы сделалось поменьше.

Серов удивленно приподнял брови:

– Что-то не так, капитан?

– Нет-нет, мсье маркиз. Я просто счастлив, что вы не герцог и не принц. Благослови вас Боже! Обычно чем выше титулы, тем больше аппетиты.

Затем капитан приложился к кружке и со свистом всосал ее содержимое. Кажется, он был из философов, но не той унылой их чеканки, какую штампуют в монастырях и светских университетах, а вскормленным житейской мудростью и плодами личного опыта. Таких довольно много среди любителей спиртного, будто редкость моментов трезвости компенсируется у них особо трезвым взглядом на жизнь.

«С этим договоримся», – решил Серов и полюбопытствовал:

– Одежда и посуда в сундуке – чьи они? И откуда? Как-то не вяжется такой роскошный гардероб с грузом лопат и мисок…

– Изделия из Амьена и Парижа, – пояснил капитан. – Заказ мадам ван Зейдель, благородной супруги губернатора Кюрасао. Одежда для нее и мужа, парижский сервиз для украшения стола… Большая модница эта фру ван Зейдель, но – храни ее Творец! – вовремя напоминает губернатору, чтоб не забыл уплатить по счетам. К тому же дама красивая, молодая и склонная к изящному препровождению времени. В прошлый рейс я ей доставил клавикорды.

– Придется пока ей этим обойтись, – сказал Серов. – Одежду я конфискую вместе с сервизом.

– Конечно, господин маркиз, разумеется, как же иначе… Конфискуйте, во имя Христа Спасителя! И сервиз, и платье, и мою «Русалку», и все остальное… Никаких возражений! – Ван дер Вейт привстал, в отчаянии вцепился в бороду левой рукой, а правую вытянул к бутылке. – Вы позволите? Такие переживания… сердце зашлось… и я еще не слышал сумму выкупа…

Плеснув в кружку, Серов подмигнул голландцу и промолвил:

– Не стоит беспокоиться, капитан, – все, возможно, не так уж плохо. Возможно, выкуп будет не столь велик, как вы опасаетесь; вы сохраните свою «Русалку», а ваша команда, равно как груз, ущерба не потерпят. Возможно, я даже верну вам корабельную казну и оплачу заказанное прелестной госпожой ван Зейдель… – Он сделал паузу, будто случайно положил на Библию ладонь и добавил: – Скажем, в двойном или тройном размере.

Голландец едва не подавился выпивкой.

– Вы шутите, господин маркиз?

– Отнюдь!

– Нет, вы смеетесь над старым Петером ван дер Вейтом! Смеетесь, тогда как ваши разбойники уже готовят петли и доски для моих людей! И для меня, конечно! Что будет только справедливо – ведь все мы грешники, особенно те пропойцы, что у меня на борту! И все мы в руке Божьей!

– Никаких насмешек и шуток. – Серов подлил ему джина. – Я, мингер ван дер Вейт, предлагаю вам поступить ко мне на службу – временно и ненадолго, всего на месяц-полтора. Видите ли, получилось так, что я нуждаюсь в честных людях, в вас и ваших моряках, а также в вашем корабле. Мы отплывем отсюда на Тортугу…

– О, Тортуга! – Капитан вздрогнул и закатил глаза. – Змеиное гнездо!

– Полностью согласен с вами. Однако у меня там деловые интересы, и отстоять их лучше с мушкетами и пушками. Сумма в двадцать тысяч песо серебром вас устроит?

Голландец заметно оживился.

– И что я должен делать за эти деньги?

– Может быть, пальнуть из всех орудий раз-другой, – сказал Серов. – Не исключается и рукопашная, но за отдельную плату и с возмещением увечий и убытков. Когда же я верну свое достояние, вы отправитесь на Кюрасао, с серебром и без всякого выкупа.

– А велико ли это достояние, мсье маркиз?

– Полмиллиона песо. Ну, еще всякие мелочи… корабль, трехмачтовый фрегат, и деньги, что хранятся на Тортуге, у монсиньора губернатора.

– Полмиллиона! Огромное состояние! – Капитан задумчиво пожевал губами. – И мне вы предлагаете четыре процента… так сказать, за срочный фрахт… Восемь мне понравились бы больше.

– Четыре, – твердо сказал Серов, – четыре, почтенный мингер. Торговля неуместна. Не забывайте о ваших обстоятельствах.

– Мои обстоятельства… Да, конечно, они печальны… Но, быть может, господин маркиз поделится со мной своими затруднениями? Скажем, откуда взялась эта сумма в полмиллиона песо и почему вы ее потеряли… Не лишние подробности, клянусь Иисусом! Я ведь рискую кораблем, командой и собственной шкурой!